Ген человечности - 3 - Страница 57

— Поворот налево одна миля — скучным голосом прокомментировал Родерик.

Кстати, ничего не сказал про численный состав Альфы. Четыре человека, один снайпер, один разведчик, два человека прикрытия. Обычная снайперско-разведывательная группа. Снайпер — Озказьян, если уж он сумел выжить на полной одержимых базе в течение двух с лишним недель, значит выживет везде. Разведчик — ваш покорный слуга. Прикрытие — первый сержант морской пехоты США Стивен Родерик и байкер, бывший лейтенант семьдесят пятого полка Базз Микс. Когда я спросил его, какого хрена он вызвался идти с нами, он сказал что его все задолбало. А по моему он просто псих.

На четверых у нас три снайперские винтовки — моя немка, Барретт, М24А2 Озказьяна, два пулемета, четыре штурмовые винтовки, два штурмовых ружья и два обреза, восемь или даже больше пистолетов, две машины-пикапа, запас жратвы на несколько дней и много, очень много безумия.

Вот и все.

Задача простая. Первый этап — Форт Брэгг. По тому, что произошло там — можно понять очень многое. Кого представляют те, кто засел на законсервированной базе в центре страны? Власть? Если власть — то насколько они убедительны? Каковы их полномочия? Достаточно ли их, чтобы спецы, расквартированные в Брэгге стали работать на них. А если даже и достаточно — что они скажут, когда увидят фото, которые мы везем с собой, фото груды тел, объеденных одержимыми — служащих базы Херлберт-филд, которых хладнокровно перебили. Вообще — есть ли там кто-то в живых? Не дает покоя мысль, что странным образом, среди тех кто не заразился и почти не заразился, оказались военные и заключенные.

Второй этап — сама база. Можно придумать какие-то громкие слова типа «эпицентр зла» или что-то в этом роде — но не хочется. Просто там сидит урод, который сумел убить весь мир. Мир мертв, люди пожирают друг друга — а он сидит в окружении охраны, пьет выдержанный виски и наслаждается жизнью. По моему — это неправильно, черт…

Микроавтобус стоял прямо поперек шоссе, на спущенных шинах, весь исклеванный пулями. Как только я нажал на тормоз, снижая скорость — из разбитого пулями оконного проема вылез здоровый, обожравшийся канюк. В клюве он держал что-то и что это такое — знать я не хотел…

— Сэр, поворот сто ярдов.

Родерика я взял в свою машину — что-то в нем было непонятное. Что-то, что меня настораживало. Даже Микс не вызывал у меня столько вопросов, сколько этот сержант-морпех. Поэтому — пусть будет рядом со мной, так спокойнее. Всем.

Поворот…

По карте эта дорога называлась дорога Боба Сайкса, а кто такой Боб Сайкс и что он сделал чтобы в его честь назвали дорогу — я не знал и знать не хотел. Для меня было важнее то, что мы тай пойдем параллельно десятому шоссе и вокруг нас будут только деревья и ничего больше. Дорога эта все равно выйдет на шоссе — но мы его пересечем и опять поедем параллельно, но уже с другой стороны. Ехать по шоссе — ищите дураков в другом месте.

У нас был Форд Рейнджер. Старый и довольно примитивный пикап с полуторной кабиной и не слишком мощным двигателем. Но в моих глазах он обладал несколькими серьезными преимуществами перед более тяжелой серией Ф. Первое — малый расход топлива. Второе — мало кто помнит, что на этом пикапе форд отрабатывал новую систему качества, привлекая японцев. И это ощутимо, даже в мелочах — машине не меньше десяти лет, а в салоне ничего не скрипит.

— Сэр, вторая машина свернула, едет за нами.

Может, я все таки зря думаю на Родерика…

Хвост самолета я заметил сразу — даже в темноте, через монокуляр. Знаете, гражданские машины очень сложно водить при помощи армейского монокуляра — нет «ночного режима» на панели приборов. Вот-вот только что стемнело, я надвинул на глаз прибор, оглянулся по сторонам чтобы проверить как видно и…

— Опасность справа.

Машина еще катилась какое-то время — Яне мог решить что делать дальше. Потом все же нажал на тормоз — надо посмотреть.

Автоматы у нас лежали на заднем, «полкуторном» сидении, на этой машине есть «полудверцы», они открываются назад, когда передняя дверь открыта. Очень удобно. Прихватив автомат, высунул его из окна, отсигналил фонарем «общий сбор». По договоренности, рацией мы пользуемся как можно меньше: пеленг и прослушивание частот это самое дешевое и доступное в настоящий момент средство, чтобы контролировать пространство вокруг и понять, что что-то не то.

Машина Микса и Озказьяна (старый, Джип-Команч, на базе квадратного Чероки) подъехала и остановилась рядом, поползло вниз стекло.

— Слева.

Миксу было видно лучше, он взглянул и присвистнул только.

— Какого хрена?

— Вот и я тоже думаю — какого.

По левую руку было летное поле, старое и заброшенное, на две полосы. Грунтовое. В одном месте лесополоса, отделяющая дорогу от летного поля, прерывалась — и было видно, что происходит на поле. А там — стоял С130.

— Делаем. Стрелки — в кузов. Если что — сваливаем сразу.

Маловероятно, что там до сих пор засада — но все же…

Поскольку все равно демаскировались — включаю фары на дальний. Подвывая мотором (почва сырая, вязкая) Форд вылезает на ВПП. Ухожу влево, чтобы подъехать к самолету, Микс уходит вправо, чтобы действовать с двух сторон.

Самолет как самолет. На вид — исправный. Задняя аппарель открыта, на полосе стоит ровно. Вокруг — по виду ни души. Прислушался к себе — та самая красная лампочка, которая не раз выручала меня в жизни и не думает на сей раз мигать.

Погасил фары, достал автомат с заднего сидения. Микс поехал дальше, их задача в таких ситуациях — прикрыть нас. У Озказьяна в кузове пулемет, их машина не будет останавливаться, так и будет медленно описывать круги по посадочной полосе, чтобы не стать мишенью. В Ираке это все отработано.