Ген человечности - 3 - Страница 80

Надо было сделать необычный ход. Пригласить саддамовских генералов и дать им навести порядок — только без Саддама. Мы же решили, что один раз купив страну можем делать все что хотим. В первую временную администрацию набрали не арабистов, знающих восток и способных оценивать последствия принимаемых решений — а каких-то умников из Вашингтона, которые даже ложась спать не снимают розовые очки. Они почему то решили, что их теории о возможности построения демократии в любой стране надо проверить именно здесь, на иракской земле и на иракском народе. Сотрудников ЦРУ, обеспечивших оккупацию, от дальнейшего решения судьбы страны вежливо отодвинули. Результат…

Результат был и здесь, на плавящейся под палящим солнцем улице Баакубы. Это были два полицейских пикапа, искореженные взрывом, воронка в асфальте и обгоревший остов машины, идентифицировать марку которой было невозможно при всем желании. Позавчера здесь произошел рядовой, в общем то инцидент по тем временам — иракский полицейский патруль из спешно набранной и ничего толком не умеющей полиции, машина неизвестной марки, несколько танковых снарядов в багажнике — снаряды можно было купить на обычном базаре, в первые месяцы иракцы растащили огромное количество складов — и смертник. Парень, которому нечего терять, и которых в послесаддамовском Ираке развелось чересчур много. Трупы уже убрали — а вот покореженные машины — еще нет, и дорогу тоже не заделали — не успевают. Хорошо тому парню — с семьюдесятью девственницами в раю…

Небольшой — по американским меркам — японский пикап двигался в общем потоке машин к окраинам Баакубы из центра. Дальше должен был быть пост, а сразу после моста — проклятая, унесшая не одну жизнь американских парней зеленка. Зеленка — финики, пальмы, апельсиновые деревья, за которыми никто не ухаживает и которые отлично научились использовать гранатометчики экстремистов. Машина же, ехавшая в сторону зеленки, была гражданской, с виду безобидной — и интереса для гранатометчиков не должна была представлять.

В машине сидели двое. Водитель и пассажир. Оба они одеты были так что было непонятно: за кого они воюют и воюют ли вообще. Просторная рубашка из грубой ткани, джинсы — все местного производства. Американские военные ботинки — здесь такие ботинки очень уважали, местные интенданты готовы были получать их каждую неделю. Оружие — два автомата Калашникова, но они здесь ничего не значили, автоматы были даже у таксистов — чтобы пассажир не вздумал сбежать, не заплатив за проезд. В машине на полную громкость был включен магнитофон — и из него извергалась местная современная музыка — нечто вроде рэпа.

Достигнув городских окраин — пикап свернул в один из самых нищих районов Баакубы, тот который назывался старым городом и был выстроен не при Саддаме. В этом районе, населенном преимущественно шиитами — угнетаемым большинством при Саддаме — спокойно не было даже тогда. Сейчас — здесь было осиное гнездо исламского террора, шиитские банды, возглавляемые общенациональным шиитским лидером Муктадой Ас-Садром были ответственны как минимум за семьдесят процентов террористических атак, произошедших в стране за последний год. Правда в отличие от суннитских «отрядов самообороны», ваххабитских бандформирований «Аль-Каиды» и немногих оставшихся к этому времени «федаинов Саддама», шииты в основном совершали террористические акты против иракских полицейских формирований и суннитов, скорее дестабилизируя обстановку в стране, чем пытаясь ее освободить — оно и было понятно, ведь за шиитами стоял Иран, мечтающий оккупировать Ирак. Американцы понимали, что такая ситуация может измениться в любой момент — и тогда «армия Махди», по самым скромным подсчетам насчитывающая двадцать тысяч человек может обрушиться на них. Делалось все, что перевести иракское сопротивление в межэтническую и межрелигиозную войну — а не войну за освобождение страны. И один из людей, едущих сейчас в джипе, как раз и должен был сделать следующий ход в игре.

Второй же должен был его прикрыть. В одиночку — и любой ценой. Хотя, находящиеся здесь соединения американской армии получили приказ — по получении по рации условного сигнала выдвигаться на помощь, все понимали что это скорее — успокоение. Американский конвой, каким бы он ни был, все равно не сможет прибыть на помощь раньше, чем через двадцать, может даже тридцать минут. Быстрее окажутся вертолетчики — но и им надо десять минут как минимум, а если будет противодействие с использованием РПГ — то и больше. Как минимум десять минут этим двоим придется отбиваться самим. Десять минут — вечность.

Но дело все равно надо было сделать.

Пикап протискивался по узким, грязным, в некоторых местах изуродованных воронками улицам и все кто был в этот момент на улице — смотрели на машину как на летающую тарелку инопланетян. Не было эмблемы ООН — если бы была, то появление здесь машины означало бы гуманитарную помощь. Гуманитарную помощь, которую различные международные организации щедро раздавали здесь для того чтобы жители Ирака не отвлекались на добывание пропитания себе и своей семье от таких безусловно нужных и угодных Аллаху дел, как междоусобная война и международный терроризм. Поэтому, машины международных организаций обстреливали только в трех случаях: случайно, и когда хотели огнем остановить машину, чтобы похитить иностранного гражданина и потребовать за него выкуп. Третье — это фугасы, которым все равно какая машина на них наехала, фугас просто взорвется и отнимет чью то жизнь. Но на этой машине не было никаких эмблем, она была незнакомой, ехала спокойно — и поэтому взрослые отдыхающие от ночных рейдов в зеленку смотрели на нее со спокойной, тяжелой ненавистью, а вездесущие арабские пацаны бежали за машиной, бросали в ее комками сухой земли, что-то кричали. Один попытался на ходу зацепиться за задний борт — но сорвался и остался в пыли.